Они выполняли свой воинский долг – долг чести каждого военнослужащего, принявшего присягу.

15 февраля 1989 года из Афганистана полностью выведены советские войска.

Прошло двадцать семь лет со дня окончания афганской войны. Молодые воины стали отцами и дедами.

Афганская память! Что вложено в это понятие? - Признательность, уважение и любовь окружающих,  честность, выражение чувства долга и ответственности людей, исполнявших свой воинский долг перед Отечеством. Высокие слова? Отнюдь нет, если это касается нашей жизни, если мы говорим о наших близких и друзьях, о людях, прошедших все жизненные перипетии. Мы должны помнить об участниках этой, казалось бы, никчёмной войны, но на плаху которой были положены головы и души наших соотечественников.

Не будем обсуждать, какие цели преследовал СССР в ходе войны. Понятно, что эти ребята воевали не напрасно. Эти воины выполняли интернациональный долг, свой долг перед Отечеством. Они настоящие защитники и люди, у них нужно учиться, с них нужно брать пример. Молодое поколение должно их знать и помнить.

Один из моих собеседников Сергей Александрович Цысь, в прошлом полковник ФСКН России, имеет двоих детей с разницей в семь лет.

В Афганистане служил с марта 1987 года до вывода войск - февраля 1989 года в Пу́ли-Хумри́ - центре провинции Баглан.

Командир мотострелкового взвода, через год командир мотострелковой роты.

- Сергей Александрович, какое первое Ваше знакомство с Афганистаном?

- Прилетели в Кабул, далее надо было лететь в Кундуз. Посадили в военно-транспортный самолет,  дали парашют, показали, как с ним обращаться, на случай, если самолет собьют. Тогда стало по-настоящему  понятно, что все очень серьёзно.  Сразу отметил особенности взлета и посадки самолета в Афганистане – по крутой спирали с резким снижением. Уши закладывает гораздо сильнее, чем на рейсовых самолетах до  свиста.

В Кундузе как раз находился батальон, в который я прибыл проходить службу,  он возвращался с боевых действий.

Маршрут колоны пролегал через г. Баглан, в котором в это время проходили боевые действия. Наши войска  оттесняли духов от центральной дороги и наших застав. Я был  еще в советской повседневной форме. Ребята говорят: «Сядь вниз, а то в этой фуражке и форме, духи еще за генерала примут».

- Ваша первая боевая операция

- Уже через десять дней батальон принял участие в поиске нашего сбитого самолета и летчиков в районе, контролируемом «духами».  Там же попал под первый обстрел «эрэсами» (реактивными снарядами). В первый раз услышал звук приближающегося снаряда и увидел его близкий разрыв, которым был ранен один солдат.

Ущелье прочесывали «зелёные» (местная армия). Мы стояли на блоках над «зеленкой», обеспечивали безопасность. Вижу, идут непонятно кто. Форма одежды смешанная, часть военная, часть гражданская: шинель, шаровары, чалма.  Агрессию не проявляют. Остановили их. Наш боец узбек по национальности понял от них, что нашли труп нашего летчика. Взял трех солдат, поехал с ними. Показали «кириз» (земляные колодцы, соединяющиеся между собой подземными ходами), на входе которого лежал присыпанный труп. Подтянулось командование батальона, проверили  труп на наличие сюрпризов, вытащили и погрузили на машину. Я тогда подумал: «Вот лётчик служил, дома жена, дети. Вылетел из Союза в разведывательный полет… И не вернулся.  За что?». Второго летчика так и не нашли.

- Страшно было?

- Бывало. Не все два года, а в определенные моменты. Если кто-то говорит, что не боялся, сомневаюсь. При первом обстреле старался погасить страх, следил, чтобы голосок был твердым и уверенным, чтобы солдаты не увидели. В экстремальной ситуации действуешь в основном на «автомате», всю картину боя осмысливаешь потом.

Первый год вели активные боевые действия. По 2-3 раза в месяц выезжали на боевые, продолжительностью до 10 дней. Самая продолжительная операция - «Магистраль». Ноябрь 1988 года и Новый год встретили в горах. Местность горно-лесистая. По этой территории за 10 лет ни разу нога советского солдата сюда не ступала. Жители при нашем приближении покидали кишлаки. Заходим в кишлак - дома целые,  щепа свежая, а в домах никого, всё брошено. В одном из домов нашли большое количество мин и патронов к ДШК, которые подходили и к нашему Утесу. Сколько смогли унести патронов взяли с собой, остальное передали в  штаб батальона. 

- Были опасные, неожиданные моменты?

- Были и не однократно, но очень опасно было дважды.

Первый раз, когда двумя БТР – 80 возвращался с сопровождения главного врача 40 –й Армии в Кабул. На обратном пути комендант Саланга остановил  БТРы и поставил задачу завезти артиллерийские снаряды на заставу, находящуюся под обстрелом, так как у них закончились боеприпасы.  Доставлять снаряды под обстрелом ощущение не из приятных.

Во второй раз попали под минометный обстрел, когда со взводом в горах выходил на задачу по обеспечению продвижения колонн. Корректировщик сидел выше и прекрасно нас видел, пришлось побегать, пока соседний взвод не поднялся выше и не прикрыл нас.  Тогда  мы потеряли одного солдата, который получил тяжелое ранение в голову. Под огнем его эвакуировали вертолеты, но в госпитале он скончался.

- Какой самый яркий момент Вашей службы?

- Самый яркий момент, конечно вывод войск из Афганистана. БТРы своей роты я на самой границе передал афганцам. Роту посадили на «Саушки» на которых мы и перешли через мост. На нашей стороне  стоят люди с плакатами, табличками, на них фамилии, имена. Я обратил внимание на одну женщину. Она смотрит на нас, жестикулирует, что-то говорит. Мне сказали, что это мама нашего механика. Ей тогда было сорок два года, а мне казалось, что она уже немолодая.  Мы остановились, взяли ее на броню. Она такими счастливыми глазами смотрела на сына, по голове гладила, что-то говорила.

- Как Ваши родители отнеслись к Вашей службе в Афганистане?

- Я своим родителям не сказал, что уезжаю в Афганистан, в письмах ничего не описывал. Узнали что я  в Афганистане из первого письма. Переживали. Мама потом как-то рассказывала, что на нервной почве у неё на руках экзема была. Отец однажды за «рюмкой» чая признался, что по-настоящему почувствовал, что такое ждать  ребёнка с войны. А он был директором школы, не сентиментален. Родители говорили, что боялись заглянуть в почтовый ящик, вдруг там письмо написано чужой рукой, боялись встречи с военкомом.

Просили всегда, чтобы хоть два слова написал. Родительские чувства начинаешь понимать годы спустя, когда сам становишься родителем и также переживаешь за своих детей.

Когда были на боевых, письма передавали с водителями проходящих колонн. И что удивительно, все письма доходили до адресатов. Ни одно мое письмо не затерялось.

- Какие награды в тот период времени Вы получили?

- Орден «Красной Звезды» получил в первый год службы. В отпуск приехал после года службы и уже награждённый орденом.

На втором году службы был награжден орденом «Красного Знамени» республики Афганистан за оказание содействия в освобождении одного из районов от душманов, вторгшихся из Пакистана.   Это была договорная зона, в которой действовала так называемая «дружественная банда», лояльная к нашим и правительственным войскам.

Со стороны Пакистана  в ущелье вошла большая банда  и глубоко продвинулась в направлении к дороге Хайратон – Кабул.  На правительственном уровне был решен вопрос об оказании помощи артиллерией  (САУшками) и двумя танками. Мы обеспечивали безопасность нашей артиллерии. При поддержке  нашей артиллерии и танков ущелье зачистили от духов. В благодарность правительство Афганистана наградило отличившихся солдат и офицеров.

- В то время в Армии служили солдаты по призыву. Можно ли сказать, что они были настоящими профессионалами?

Уверен, что да. По моему глубокому убеждению, на тот момент 40-я Армия была самой сильной армией в мире.  

На высоком уровне была тактическая выучка войск.  При выдвижении на боевую задачу каждому взводу дается отдельное направление. Действовать приходится практически в отрыве от основных сил. Поначалу испытывал затруднения с ориентированием в горной местности: нет ни просек, ни линий электропередач, ни дорог. Постепенно приобрел необходимые навыки, стал замечать ответвления ущелий, стал лучше чувствовать горный рельеф. В первый раз сориентироваться на местности помогали артиллеристы. Если казалось, что не могу определить свое местонахождение, просил по связи один дымовой снаряд по близлежащей, заранее обозначенной на карте, цели (подсказали  более опытные офицеры). Увидев дымовой разрыв, сориентироваться не составляло труда.

Вообще артиллеристам благодарен. Они были высокими профессионалами в своем деле. И при выходе на задачу в случае необходимости помогут и отход прикроют. Особенно в условиях непосредственного соприкосновения.

Труд солдатский тяжёлый, а в Афганистане – вдвойне. Выходя в горы, еды старались брать  меньше, а воды больше. У меня взвод считался «тяжёлым», так как был вооружен крупнокалиберным  пулемётом «Утёс». Солдаты несли к нему пять лент по 50 патронов и еще по 10 патронов в вещмешках. Три солдата несут сам пулемет (тело, станок и ствол). Кто «Утёс» не таскал, нёс по две мины к 82 мм миномету, плюс один боекомплект на автомат, сам автомат, 10 ручных гранат, бронежилет, каска, сухой паек на 3 дня, спальник  и в горы.

Когда я в первый раз пошел на реализацию, к автомату взял подствольник с 10 гранатами,  все вышеперечисленное, спальник офицерский.  А мой вес был 66 кг при росте 174 см. Было очень тяжело, но выручила училищная закалка, так как нас специально готовили к большим маршевым перегрузкам. Бойцы, конечно, внимательно следили: сам все понесу или по мере усталости начну раздавать имущество. А у меня на тот момент из 19 человек 12 были дембелями, сильными, хорошо подготовленными солдатами. Но я не ударил лицом в грязь.  

- Что можете добавить  к предисловию нашей беседы?

История России – это история войн. Редкое поколение не проходит через войну.  Думаю способность воевать у нас заложена на генном уровне. 

Когда я учился в школе к нам приходили ветераны Великой  Отечественной войны. Они были в таком возрасте, как я сейчас.  В разговорах они иногда говорили: «Вот мы были серьёзнее, ответственнее, а вы не такие». Но пришла афганская война, и эти пацаны, которым говорили, что они «не такие» пошли воевать, проявляли выносливость, героизм, взаимовыручку, с достоинством выполняли свой воинский долг.  Начались 90-е годы перестройки и развала государства, сознания, идеалов, поругания своего Отечества. Уже у нас возникала мысль, что современная молодежь не сможет достойно защищать интересы Отечества. Но эти же 18 летние пацаны воевали в Чечне с профессиональными террористами, прошедшими большой жизненный путь и имевшими боевой опыт. И наши ребята опять показали себя хорошими воинами, достойными своих отцов и дедов. Война в Грузии также показала высокий дух и воинскую выучку наших солдат. Поэтому уверен, сколько бы ни прошло поколений, российский солдат всегда будет самым сильным и непобедимым.

Татьяна Баранова – Пастернак

Член Совета Камчатского краевого отделения ВООВ «Боевое братство»