14 мая 2010 года на сайт пришло письмо от Евгения Григорьевича Кулеша, мужа единственной сестры Сергея Олейника. Евгений Григорьевич искал Нуреева Александра Нагимовича боевого командира Сергея Олейника. Сергей служил с ним в Афганистане и вынес Александра Нагимовича в июле 1981 года раненого в безопасный район. Сергей Олейник погиб 4 декабря 1981 года, и сестра хотела бы знать о годах службы Сергея в Афганистане.
Рассказ о том незабываемом эпизоде представил Александр Нагимович Нуреев депутат краевого Законодательного собрания, подполковник в отставке, ветеран войны в Афганистане, заместитель председателя Совета Камчатского отделения ВООВ «Боевое братство».
Весной-летом 1981 года обострилась ситуация в Афганистане. Бандформирования резко активизировали боевые действия даже в тех районах, которые до недавнего времени считались традиционно спокойными. Тогда же произошел случай, который едва не стоил мне жизни.
В июле в составе сводной колонны я следовал в Джелалабад. Про этот город, расположенный вблизи границы с Пакистаном, в нашем гарнизоне сложили скороговорку: «Если хочешь пулю в зад – поезжай в Джелалабад». И в самом деле, редкие колонны следовали через тот район без нападения на них моджахедов. Особенно нагло действовали «духи» в районе населенного пункта Суруби.
Я ехал в кабине с младшим сержантом Сергеем Олейником, для которого подобный рейс был первым. До Джелалабада оставалось не более 10 километров, когда нашу сводную колонну обогнал одиночный афганский автомобиль «барубахайка». Обычно местные машины вперед не пропускались – таков был приказ. Дело в том, что спешили, как правило, те, кто потом закладывал на дорогах фугасные ловушки. Мирные же афганские водители, наоборот, старались следовать с нами, что называется, нога в ногу. Особенно автомобили межгосударственной фирмы «Афсотр».
Начальник сводной колонны собрал всех офицеров и приказал разъяснить солдатам и сержантам сложившуюся ситуацию и призвать быть готовыми к нападению «духов». «Ну, а с тех, кто пропустил «барубахайку», будет спрос особый!», – такими словами завершился инструктаж перед началом движения.
Предчувствие не обмануло офицера – при въезде в Джелалабад на фугасе подорвалась боевая машина пехоты, сопровождавшая колонну. От БПМ и ее экипажа, образно говоря, осталось мокрое место – такой силы был взрыв. «Будь наш автомобиль на несколько метров ближе к фугасу, трагических последствий не избежать!» – сказал Сергей после осмотра места взрыва…
От Джелалабада до Кабула мы дошли без происшествий. Я по-прежнему ехал в кабине с младшим сержантом Олейником. Высокий кареглазый парень из Днепропетровской области был серьезен не по годам, очень собран. «Мы только половину пути прошли, – сказал мне Сергей, – и расслабляться не стоит. Неизвестно, что нам преподнесет зеленая зона Чарикара!»
…Колонна на небольшой скорости преодолевала Чарикар, а в центре города и вовсе остановилась. По рации я связался с головной машиной и узнал, что мы попали в «пробку». Среди бела дня «духи» пытались овладеть местной электростанцией и взорвать ее. Блок-пост десантников с группой афганских военнослужащих вели с бандой бой.
Дальнейшее продвижение колонны исключалось. Решение в таких случаях принималось одно – спешиться, занять оборону и вести бой до подхода подкрепления. Я выскочил из машины, но занять место для ведения огня не успел. Проходящий в нескольких метрах БТР подорвался на фугасе. Мощной взрывной волной меня отбросило к машине. Сильно ударившись головой о крыло автомобиля, я потерял сознание…
В себя пришел в Баграмском гарнизонном госпитале. Голова раскалывалась, нестерпимая боль в ушах. Успокаивало лишь то, что при мне были мои документы и личное оружие. Но как я попал в госпиталь? Кто вынес меня контуженного в безопасное место и позаботился о сохранности автомата? Ответы на эти и другие вопросы я узнал позже, по возвращению в часть, из объяснительной записки одного из офицеров, находившихся в той колонне.
…В бессознательном состоянии я был хорошей мишенью для «духов». Кроме того, они непременно бы попытались взять меня в плен. Тем более офицера. Поняв это, Сергей Олейник под интенсивным обстрелом противника, рискуя жизнью, пробрался ко мне и вместе с оружием вынес в безопасное место.
Мной немедленно был поставлен вопрос перед командиром части о представлении отважного воина к награждению орденом Красной Звезды. Однако встретиться с Сергеем не пришлось: сутками раньше он убыл на очередное задание. А меня «свалил» инфекционный гепатит, на излечение от которого был направлен в Советский Союз. Из госпиталя написал письмо своему спасителю. Но ответа не получил…
30 ноября я вернулся в Афганистан. И опять разминулся с Сергеем. С огорчением и возмущением узнал, что младший сержант Олейник к награде не был представлен. А 4 декабря поступила информация, что во время выполнения боевой задачи подразделение, в котором находился мой спаситель, попало в засаду. Завязался бой, в котором младший сержант Сергей Олейник пал смертью храбрых. И орденом Красной Звезды он был награжден, но уже посмертно.
Полутора годами позже, во время службы на Украине, я написал письмо родителям моего спасителя, в котором изложил подробности героического поступка их достойного сына. Впоследствии письмо было помещено на одном из стендов Днепропетровского музея имени Александра Матросова.
Почему мне вспомнился этот эпизод из «афганской» эпопеи? В мае текущего года на сайт Камчатского регионального отделения «Боевое братство» пришло сообщение от Евгения Григорьевича Кулиша – мужа единственной сестры Сергея Олейника. Автор просил рассказать о подробностях гибели своего родственника. Но подробностей я, к сожалению, не знаю. И только сообщил о том, как тогда, в июле 1981-го в Чарикаре Сергей Олейник спас мне жизнь. Однако судьба распорядилась так, что я не смог его отблагодарить…
Александр НУРЕЕВ
